sumka_mumi_mamy

В последний год нам неоднократно попадались прекрасные детские книжки, написанные по-немецки или по-голландски еще в двадцатом веке, о которых мы до сих пор не подозревали. Причем всякий раз оказывалось, что далеко не все книги этих авторов переведены на русский язык, а на французский и английский – и того меньше. История Субастика, придуманного немецким писателем Паулем Мааром, это не просто книжная серия, а литературное явление.



Застенчивый офисный служащий Пеперминт неожиданно для самого себя становится приемным отцом полусказочного существа – отвязного, как Карлсон, и трогательного, как Муми-Тролль, – который умеет исполнять желания и привносит в его жизнь толику волшебства. Прелесть этой книжки в том, что все магическое в ней внутренне непротиворечиво и органично вписывается в повседневность, поэтому даже ребенок, привыкший во всяком сюжете искать подвох, соглашается с логикой происходящего и не протестует. Книги (в подлиннике их шесть, по-русски вышло пять) прекрасно переведены и до того увлекательны, что и взрослому не оторваться. И если действие ранних книг происходит еще в прошлом веке, то последние уже относятся к нашему времени: герои играют в компьютерные игры и пользуются мобильными телефонами, но чар Субастика весь этот хайтек ничуть не умаляет. По первым книгам снят фильм, но экранизация нам понравилась меньше – теряются игры слов, играющие в этой книге важную роль. Не терпится узнать, чем заканчиваются приключения Субастика и семейства Пеперминтов. Когда же, наконец, последнюю книгу переведут хотя бы на один из доступных нам языков?

Раньше меня удивляло, зачем самовлюбленные люди заводят партнеров и детей. Казалось бы, если главное в жизни – любить и обслуживать себя, к чему в этой жизни посторонние? Со временем я догадалась, что дети и партнеры таким людям нужны, чтобы эффективнее любить и обслуживать себя: добровольные ассистенты (партнеры) и невольные (дети) при должной подготовке ничуть не мешают, а наоборот. Эгоцентрики к выбору партнера подходят очень ответственно. Они не задумываются о том, станут ли хорошими спутниками жизни – их беспокоит только, сможет ли партнер в полной мере уважать их личную свободу, не станет ли посягать на личное пространство. Прежде чем решиться завести младенца, они тоже спрашивают себя, что этот младенец им даст, удобен ли будет в эксплуатации, не посягнет ли на личное.
               
( Читать дальше...Свернуть )

В детстве Людочка жила в трехкомнатной квартире с мамой, папой, бабушкой и дедушкой. Она очень рано научилась разговаривать и читать. Людочка росла странным, экзальтированным ребенком с тягучей взрослой речью, не умела играть с другими детьми, высказывалась громко и не к месту, привлекая всеобщее недоуменное внимание, и до такой степени не интересовалась житейским миром, что в шесть лет ее еще одевали и кормили с ложечки. Маме с бабушкой все этой казалось признаком особой одаренности, они культивировали эту странность, убежденные, что девочку ждет необыкновенная судьба.

( Читать дальше...Свернуть )

В детстве моими любимыми жанрами были литературные сказки и повести из жизни школьников. Время тогда текло медленнее, жизнь от поколения к поколению менялась не так стремительно, но «современная» детская литература уже отличалась архаичностью: дети в этих книжках не были похожи на моих ровесников, события, происходившие в их жизни, не перекликались с тем, что я наблюдала в своей, а волновавшие их проблемы для школьников восьмидесятых уже не были актуальными.

Сегодня, когда время невероятно ускорилось, разрыв между детской литературой в жанре реализма и жизнью реальных детей еще заметнее. В детских книгах обитают дети восьмидесятых, а то и шестидесятых, снабженные по недоразумению игровыми приставками и мобильными телефонами. Их язык, их взаимоотношения с миром, их радости и трудности для детей нынешнего поколения не актуальны. Как заметила моя восьмилетняя дочка: «В книгах главные герои застенчивы и одиноки, и кругом противные дети, которые их дразнят, а в жизни у застенчивых тоже есть друзья, и противных детей мало».

( Читать дальше...Свернуть )

Заехать домой
Меня всегда тянет домой. Даже если буквально через 10 минут придется опять куда-то ехать, я все равно заеду домой и налью себе чаю, проведу эти 10 минут дома, а не в машине или случайной кофейне. Некоторые мои друзья готовы сразу сорваться и перелететь с одного места на другое – для них это естественное комфортное состояние. А я всегда была такой, с детства.

Прямые улицы
Я люблю прямоугольные маршруты и при малейшей возможности еду большими, прямыми улицами. Костя всегда сворачивает и петляет по лабиринту мелких. По дороге из гостей мы всегда спорим. Вероятно, обе эти дихотомии «заехать домой vs сразу ехать дальше» и «прямоугольные vs петляющие маршруты» связаны с какими-то исконными чертами, примерно как деление на сов и жаворонков.

Мне с детства казалась странной эта общая поза «ненавижу школу». Я всегда с замиранием сердца ждала начала учебного года. Мои дети тоже вовсю рвутся в школу. «Официально» они соскучились по друзьям, но простодушная Лара сегодня призналась, что очень соскучилась по учебе и попросила продиктовать ей диктант из десяти предложений. Импровизирую осенний диктант: «Погода еще теплая. Я надену платье и сандалии и отправлюсь в третий класс». Моя маленькая девочка пишет sac à dos в одно слово. Остановись, мгновенье!

Захотелось мне с наступлением осени подобрать красивые философские обоснования для сложившихся бытовых привычек, а то все кругом свои поступки совершают с особенным смыслом, а я вхолостую. Может, я тоже из этих, осмысленных? Может, со стороны виднее?
1) Из одежды я ношу только платья. Почему я это делаю?
2) Я не пью алкоголя. По какой причине?
3) Я никогда не сплю в палатках. С какой целью?
Не проходите мимо, подскажите. Настанет день, когда Пупарника станут воспринимать всерьез, и все это благодаря вам.

А есть ли те, кто уже посмотрел этот фильм и готов его обсудить? Сюжет его построен так, что полноценная рецензия будет спойлером: эта история – с подвохом. «В 26 лет достигаешь пика мудрости, – говорит в финале главная героиня, – но за три беременности забываешь все, даже итальянский», и тут я заплакала, потому что как раз на этой неделе начала восстанавливать итальянский, читать Ti ho sposato per allegria, как 26 лет назад. Я вспомнила ту эпоху абсолютного одиночества, полной заброшенности, которая у меня совпала с ранними годами эмиграции, когда в доме младенцы, а ты точно знаешь, что помощи ждать неоткуда. Я тогда написала рассказ, который по сюжету во многом совпадает с фильмом, но показать ему было некому – у меня не было блога, не было круга, были только фантазии – и потому я трактую происходящее на экране не так, как задумывалось, вероятно, создателями фильма. После просмотра невольно приходит на ум другой знаменитый парадоксальный фильм (не буду его называть, потому что тогда все станет очевидным), столь же мужской, сколь этот женский, а я, в первую очередь, подумала про Карлсона, который живет на крыше. Посмотрите Tully, и давайте про него поговорим.