61. Утро. Наташа спит на веранде. Появляется Митя. Наташа сквозь сон чувствует его приближение, улыбается, сладко потягивается, ей чудится, что это Орлов.
Митя (воинственно): А где таинственный незнакомец?
Наташа (от неожиданности резко открывает глаза, садится): Митя?
Митя: А ты думала это бандос с чердака?
Наташа (изумленно): Кто?
Митя начинает складывать вещи.
Наташа: Митя, подожди, я сейчас тебе все объясню. Ты не так понял.
Митя: А что тут можно не так понять? Ты свободный человек, спи, с кем хочешь. Я, пожалуй, пойду.
Наташа: Митя! (кричит ему вслед, при этом на лице у нее читается: «Не велика потеря!» Наташа теперь считает себя девушкой Орлова)
62. Палата-люкс в клинике Галаняна. Карина просыпается и пытается вспомнить, что с ней было вчера. Снимает ночную рубашку, в ужасе смотрит на огромную повязку – решает, что у нее там гигантский шрам, сдирает один бинт, другой, слой марли, в панике срывает пластыри, и под последним обнаруживает тоненький ювелирный шовчик. Замирает в изумлении.
63. Галанян в клинике, в своем кабинете, достает из кувеза новорожденного внука, качает мечтательно. Входит знакомая нам старшая сестра.
Сестра (шепотом): Эдуард Григорьевич, там Карина очнулась.
Доктор выразительно машет рукой и продолжает качать внука.
64. Там же. Доктор с внуком на руках. Дверь в кабинет открывается. Входит на цыпочках Карина в халатике, подходит к отцу.
Карина: Папочка, прости меня, прости меня. Я не хотела сделать тебе больно, правда. Я просто хотела попробовать. (выразительно смотрит, на глазах слезы, улыбается своему младенцу)
Доктор кладет ей руку на плечо и деликатно передает младенца.
Галанян: Ну, поздравляю, вот, воспитывай.
65. День. Отец Дмитрий сидит за рабочим столом, с лэптопом, с печальным лицом читает мэйлы. Входит Наташа.
Наташа: Простите, вы свободны?
Дмитрий: Наташа, вы в порядке?
Наташа: Да, то есть, нет. Я, наверное, ужасную вещь сделала. Я Митю очень обидела, а теперь уже, видимо, ничего не поправишь. (растерянно, скороговоркой) Он такой мальчик хороший, но маленький совсем, и понимаете, в моей жизни появился другой мужчина, взрослый, состоявшийся… а Митя такой хороший. Я не знаю, как быть… я не хочу жить, как мать с отчимом, не хочу, понимаете. Я запуталась…
Дмитрий: Наташа, мы вот как поступим. Давайте, я вам расскажу про себя, не как священник, а просто как старший друг. И мы вместе потом подумаем… Хорошо? Сядьте, успокойтесь. Когда я был такой как вы, ну чуть-чуть постарше, аспирант первого года, у меня приключилась похожая история. Я был мальчиком из профессорской семьи. Папа у меня был завкафедрой, а мама – ученый секретарь.
Наташа: Ученый – кто?
Дмитрий: Ученый секретарь. Это была другая эпоха, вы, наверное, и слов-то таких не слышали, не важно… И была у меня любимая девушка, очень красивая, я жить без нее не мог, но была она дочерью простых инженеров, а на мою беду у проректора тоже была дочка, как раз подходящего возраста, и мама стала даже не то чтобы намекать, а каждый день закатывать истерики…
Наташа: А вы?
Дмитрий: А я был очень хороший мальчик, очень послушный. Я боялся огорчить маму. Хлюпая носом, я оставил любимую девушку, женился на проректорской дочке, стал делать научную карьеру, и родители были счастливы. Но проректорской дочке не нужна была моя научная карьера, ей нужны были деньги. Я был очень хороший мальчик, боялся огорчить жену. Я оставил научную карьеру и стал делать деньги, жена была счастлива, но теперь уже родители были несчастны, стали называть меня «презренным капиталистом».
(Во время этого разговора мы видим, как на улице кот впервые видит свое отражение в луже. Какое-то время он боится, потом пытается играть, но в конце концов теряет к этому всякий интерес и засыпает рядом).
Дмитрий: В общем, в итоге бизнес у меня не заладился, и моя благоверная радостно сбежала к моему лучшему другу, и тут уж я пустился во все тяжкие.
Наташа: А та, которую вы любили?
Дмитрий: Что значит «любил», я до сих пор ее люблю.
Наташа (удивленно): Разве вам можно?
Дмитрий (поражаясь ее невежеству): Наташа, я же не монах.
Наташа: Я имела в виду: разве вам можно любить безответно?
Дмитрий: Ну, сердцу ведь не прикажешь!
Наташа: И вы все это время думали только о ней?
Дмитрий: Ну, почему же? У меня было много женщин. Очень красивых женщин. Твой Орлов отдыхает (Наташа вздрагивает), но любил я ее.
Наташа: А что с ней стало?
Дмитрий: Вышла замуж, родила детей.
Наташа: Значит, она счастлива?
Дмитрий: К сожалению, нет.
Наташа: И вы ее с тех пор ни разу не видели?
Дмитрий: Нет, отчего же, я ее вижу, эпизодически, на людях. Мы, можно сказать, поддерживаем светские отношения. Так знаешь, к чему я тебе все это рассказал? Мой тебе дружеский совет: возвращайся к своему хорошему мальчику. Будете вместе расти и делать ошибки, но вместе, понимаешь. А люди, с которыми мы сходимся неискренне, в корыстных целях, все это обычно плохо заканчивается.
Наташа: Это не то, что вы думаете… Меня харизма в нем привлекает!
Дмитрий: Ну, еще бы, девочка! При таких доходах харизму можно разглядеть невооруженным взглядом!
66. День. Идет дождь. Дети сидят в домике на дереве.
Аня (в слезах): Мама плакала. Папа кричал: «Отлично, давай разводиться! Как будем делить детей?», и мы с Ванюшей тоже стали реветь, а Тамара Степановна сказала нашей няне, что таких родителей, как наши, нужно заставить прилюдно отжиматься на Красной Площади.
Даня: Красная площадь – это где?
Аня (с упреком, даже плакать перестает от возмущения): Данька, ну разве так можно? Красная Площадь – это там где Остоженка.
Даня: А ты с кем останешься, если они разведутся?
Аня: С няней. Это единственный взрослый человек, который не доставляет мне хлопот.
Молча смотрят на дождь.
67. Вторая половина дня. Дождь. Отец Дмитрий в джинсах и футболке сидит за рабочим столом, с унылым лицом листает хозяйственные документы. Входит Лена, она взволнована.
Лена: Только не говори, что знал, что я прийду.
Дмитрий молча на нее смотрит.
Лена: Она здесь сегодня уже побывала?
Дмитрий: Я не могу отвечать на такие вопросы, профессиональная этика.
Лена: Ты со всеми говоришь нормально, а со мной – этими штампами отвратительными.
Дмитрий (мягко): Это я так прячусь. Мне до сих пор стыдно.
Лена: Не говори, что сломал мне жизнь, что все это из-за тебя. Я сама себе сломала жизнь! (Дмитрий молчит) Ты ведь не думаешь, что я выходила за его кошелек?
Дмитрий: Как можно? Ты выходила за харизму.
Лена: Я одного не понимаю: почему она? Как можно мне изменить с такой? Я ведь умнее гораздо, я… я красивая до сих пор, я после двух детей выгляжу свежее, чем эта нелепая девица!
Дмитрий: А ты такая лепая, такая правильная, ты, которая не ошибается, которая выше всего этого, выше человеческих слабостей, глупых фантазий и смешных исканий, выше секса с недостойным мужем, что ты выигрываешь? Ты хочешь знать почему? Именно поэтому, за то, что нелепая, за то, что глупая, за то что человек, а не статуя на пьедестале.
Лена (вскипает): Спасибо, что указал мне на мои ошибки. Я напыщенная, избалованная, я жизни не знаю, а ты, дежурный святой при исполнении…
Дмитрий (нежно): Я не дежурный святой. Я слабый человек, который всю жизнь любит одну женщину, и по собственной глупости эту женщину упустил.
Лена: Я тоже не всегда была статуей!
Дмитрий: Я знаю, милая!
Обстоятельный поцелуй, дождь стучит в окно.
Дмитрий: Ты пришла, чтобы отомстить ему?
Лена (мотает головой): Я пришла к тебе.
Одной рукой гладит ее по волосам, другой начинает раздевать.
Лена: Мне страшно.
Дмитрий: Чего ты боишься?
Лена: Что изменилась за 15 лет!
Дмитрий (нежно): Глупости какие!
Лена: Что после всех этих женщин я тебе не понравлюсь. Их ведь было много…
Дмитрий: Пятьдесят четыре.
Лена (изумленно): Зачем ты мне это говоришь?
Дмитрий: Чтобы ты оценила глубину моего отчаяния. (шепотом) Но в шахматы я никогда не играл с другой. Это было бы предательством.
Лена (шепчет): А помнишь как мы за церковью клад искали? (и камера деликатно отъезжает)
Интимная сцена между Леной и Дмитрием угадывается, а не показывается. Камера, которая так бесцеремонно выхватывала технические подробности в сцене Наташи с Орловым, на этот раз отправляется целомудренно погулять за окном, показывает живописный пейзаж под дождем, крупные капли на окне, поле, лес. Фоном звучит дуэт:
Она:
Дорога уходит в дюны
Осокой натянуты нервы
Я быть перестану юной,
А ты останешься первым
Делить мы не будем быта
Рутины, забот, бюджета
Ударнее нет гамбита
Счастливее нет билета
Он:
Отчаянней нет дебюта
Нелепее нет цугцванга
А жизнь не исправить круто
Атакой с левого фланга
Стереть бы все подчистую
И отыграть без подвоха
От первого поцелуя
До последнего вздоха
Камера возвращается и застает их уже одетыми, только во взглядах, в жестах угадывается, что они только что были близки.
Лена (шепчет): Я от тебя никуда не уйду, я здесь останусь!
Дмитрий: Нет, ты вернешься к детям, к мужу, в родовой замок… А я больше не буду тебя смущать, преследовать… Я перевожусь… в другое место.
Лена (начинает вдруг злиться): А здесь ты всех уже спас?
Отчаянный взгляд Дмитрия.
Лена: Прости меня! (она плачет, и он деликатно слизывает ее слезы) Я люблю тебя. (он молча кивает, показывается солнце)
Дмитрий (шепчет): Иди, немедленно иди, а то я за себя не ручаюсь.
Поцелуй. Она выходит на воздух и бежит к дому. Он смотрит ей вслед.
68. Темнеет. Наташа на верандочке. Звонит Мите, он не подходит, а сама жадно смотрит в сторону улицы. Она не понимает, что для Орлова эпизод окончен. Ей кажется, что он должен к ней прийти. Начинает нетерпеливо ходить по участку, потом не выдерживает, выходит за ворота, выглядывает его, бродит по улице, будто невзначай, делает вид, что гуляет. Из калитки Орловых выходят Лена с няней, обе волнуются.
Лена (причитает): Господи, ну где же они?
Няня (успокаивает ее): Леночка, подождите, не волнуйтесь. Они, наверное, по дальнему кругу поехали.
Лена: С Ванюшей по дальнему кругу! Ну, кем надо быть!
Мечется по улице, сталкивается с Наташей и на мгновение оживляется.
Лена (Наташе, под дурочку): Наташа, вы катаетесь на велосипеде?
Наташа (потупившись): Нет, не катаюсь.
Появляется Орлов с детьми, все трое на навороченных велосипедах, у Вани – четырехколесный, дети в шлемах. У Орлова оба колена в крови. Наташа инстинктивно бросается к нему. Орлов с невозмутимым видом проезжает мимо, останавливается рядом с Леной.
Лена (бросается к детям): Боже мой, где вы так долго? Я уже боялась, думала, что-то случилось…
Орлов (холодно): Ничего не случилось. Я упал с велосипеда.
Лена: Как это тебя угораздило?
Орлов: Не туда заехал, ошибся, бывает.
Радостное семейное мельтешение вокруг Орлова. Все это мы видим как бы глазами Наташи. Аня встает с велосипеда, обнимает папу, Лена берет Ванечку. Все четверо идут к дому, что-то говорят, перебивая друг друга. Там же суетятся няня, садовник, горничная. Наташа смотрит на все это, стоя на груде декоративных камней, с досады пинает камень, быстрым гневным шагом возвращается на Катеринин участок, заходит в дом.
Катерина (хлопочет у плиты): А что твой мальчик, еще не вернулся?
Наташа: Пока в Москве.
Идет на верандочку, набирает номер Орлова, тот не берет, записывает на автоответчик.
Наташа (в телефон): Андрей, привет, мне нужно срочно с тобой поговорить. Перезвони!
69. Вечер. Катерина выходит на крыльцо, видит доктора, который вышел из машины и спешным шагом идет к дому.
Катерина: Эдуард Григорьевич! (доктор подходит к забору, разделяющему их участки) Как там у вас?
Галанян: Оба в порядке… к счастью. Такое пережили!
Катерина: Еще бы! Поздравляю!
Галанян: Катерина Ивановна, голубушка, вы мне дочь спасли и внука! Я за вещами Каринкиными приехал, сейчас обратно, в клинику. Недельку их понаблюдаю, такой старт был … волнительный. А потом сюда их сразу привезу. Я тогда к вам зайду, можно? (Катерина кивает) Катерина Ивановна, вы знаете…
Собирается ей что-то сказать, но осекается, увидев стремительно подъезжающий к дому автомобиль Бориса. Из автомобиля выскакивает напарник Бориса, перепачканный чем-то вроде ваксы, в каком-то рванье, выносит раненого Бориса. Тот тоже в рваной одежде, лицо грязное, в разводах и крови.
Катерина: Господи!
Борис (приходит в сознание, видит мать): Мам, все нормально! (снова проваливается)
Напарник Бориса (прикладывает палец к губам): Тихо! Куда?
Катерина молча указывает, напарник относит Бориса. Доктор склоняется над ним. Выходит испуганная Наташа. Напарник садится в автомобиль Бориса и уезжает.
70. Там же. Катерина рыдает на кухне. Рядом с ней Наташа. Из комнаты раненого Бориса выходит доктор, выглядит потрясенным. Катерина поднимает на него испуганный взгляд.
Галанян: Ничего страшного. Рана неглубокая. По медицинской части – ничего страшного. Через три дня встанет на ноги. (в его взгляде скрытая тревога)
Катерина: Господи, доктор, я ведь мать уголовника! Мать уголовника!
Галанян (сочувственно): Я бы не спешил с диагнозом, не спешил с диагнозом. (бросает ободряющий взгляд и вновь мрачнеет)
Катерина (потеряно): Что же мне делать? Что же мне делать?
Галанян: До утра он спать будет, а завтра я приеду перевязку сменить. (неловко обнимает ее за плечи, Катерина в ступоре, не реагирует)
Наташа: Катерина Ивановна, ложитесь спать, я посижу.
Катерина: Нет, деточка, что ты!
Галанян: Приказ врача: Катерина Ивановна, ложитесь спать. (дает Наташе свою визитку) Если что, сразу мне на мобильный. (Наташа кивает)
Галанян: Все, я поехал! Катерина Ивановна, не волнуйтесь. По медицинской части там все будет в порядке!
Выходит. Видно, что обескуражен.
71. Поздний вечер. Идет дождь. Женя Ямпольский выходит на крыльцо и возвращается в дом. Рита смотрит новости.
Женя: Ну вот, дожди до нас уже добрались! Скоро сюда докатятся пробки и нанотехнологии. Актуальный контент наступает!
Рита внимательно прислушивается к звуку в телевизоре, прикладывает палец к губам.
72. Ночь. Катерина Ивановна плачет, сидя на кровати. В соседней комнате спит Борис. У его постели сидит Наташа, неподвижно уставившись в свой мобильник. На глазах у нее – слезы.
Финал