Она была бледная-бледная: цвет волос, глаз и лица как фактор развития сюжета (окончание)

Итак, мы выяснили, что рыжий цвет волос у бунинских героинь противопоставляется светлому. Рыжеволосые героини активны, иногда с налетом агрессивности, а белокурые, напротив, абсолютно пассивны. Брюнетки же нейтральны.

Нечто похожее можно сказать и про цвет глаз.

           Черный цвет глаз, как и черный цвет волос, нейтрален. А вот синие глаза синонимичны рыжим волосам. Синеглазые героини тоже активны, но без драматического налета. Серые глаза, в свою очередь, синонимичны белокурым волосам. Соответствующие героини демонстрируют покорность судьбе.

Синеглазые героини насмешливы и бесстрашны. Синие глаза непременно усмехаются и сияют.
            Вошла в синем сарафане, с двумя длинными темными косами на спине, в коралловом ожерелье, усмехаясь синими глазами на загорелом лице:
            — Это все про меня? И ария собственной композиции?
Типичная синеглазая девушка — Соня. Активная, насмешливая, чувственная, она “соблазняет” главного героя и невольно разлучает его с возлюбленной.

Сероглазых тоже четыре. Это Антигона, Таня, “В одной знакомой улице” и Елена Николаевна:
с большими серыми глазами (Антигона);
серые крестьянские глаза (Таня);
глаза тоже прозрачные (“В одной знакомой улице”);
светлые глаза (Елена Николаевна).

Сероглазые так же покорны судьбе, так же безропотно позволяют людям и обстоятельствам разлучить себя с любимым человеком:
            Потом она постучалась к студенту и сунула ему записочку: “Все пропало, я уезжаю. Старуха увидала возле кровати ваши туфли. Не поминайте лихом”. (Антигона);
Он взял ее под ноги в шерстяных чулках и пересадил ее, легонькую, к себе на колени:
Ну, скажи: “Петруша, я тебя очень люблю!”
Она тупо повторила, икнув от слез:
Я тебя очень люблю… (Таня).
Типичная сероглазая героиня — Елена Николаевна. Девушка из бедной семьи, робкая и застенчивая, после изгнания своего юного возлюбленного она покорно выходит замуж за его отца.

Драматичнее рыжеволосых героинь у Бунина бывают только бледные. Шести героиням цикла присуща постоянная бледность. Эти героини — “Кавказ”, Антигона, Ли, “Начало”, “Пароход Саратов” и Клара. Их перманентную бледность невозможно перепутать с бледностью ситуативной, поскольку из контекста всегда понятно о какой именно бледности идет речь. Так некоторые героини бледнеют в момент сильного волнения:
Она была бледна какой-то индусской бледностью, родинки на ее лице стали темней, чернота волос и глаз как будто еще чернее (Руся при виде ужа); 
            Она лежала с закрытыми глазами и уже со скорбным успокоением на побледневшем и совсем молодом лице (героиня рассказа “Визитные карточки” после свидания);        
Когда я подбежал к ним, он, взглянув на меня, успел весело крикнуть: “А, доктор, здравствуйте”, в то время как она побледнела до гробовой синевы (героиня рассказа “Речной трактир” при неожиданной встрече);
            Она стала бледнеть, приоткрыла губы (Елена Николаевна).

            У истинно бледных героинь цвет лица не обусловлен минутным переживанием. Они остаются такими на протяжении многих дней, а возможно и всю жизнь:
Была она у меня за эти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно, со словами: — Я только на одну минуту… Она была бледна прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины (“Кавказ”);
высокая статная красавица с матовой белизной лица… студент успел только заметить странность ее глаз: они не моргали (Антигона);
Она вынула из муфты руку, голубовато-бледную (Ли);
очень бледная черноглазая молодая дама… мертвенная, но прекрасная бледность… бледное до прозрачной белизны лицо (“Начало”);
В длинной бледной руке дымилась папироса (“Пароход Саратов”);
крупное лицо бело, как мел, от пудры (Клара).

            Все эти героини, независимо от того, симпатичны они автору или нет, несут в себе неприкрытую угрозу. Вокруг них неизбежно создается драматическая ситуация, нередко — любовный треугольник. Они толкают героя на убийство или на самоубийство, они беспощадны к сопернице, равнодушны к “проигравшему” участнику треугольника. Они бесстрашны и удивительно легко относятся к собственной жизни.
Бледность лица синонимична рыжему цвету волос, однако если рыжие героини несут в себе буйство жизни, свободу, иронию, игру, и трагический финал в таких историях кажется нелепой случайностью, то бледные героини изначально ассоциируются со смертью, с драмой, истории с их участием подразумевают роковую развязку. Типичная бледная героиня действует в рассказе “Кавказ”. Обманув мужа, она уезжает с любовником в горы. Муж безуспешно пытается ее найти и кончает жизнь самоубийством.

Очень смуглые героини по темпераменту противоположны бледным. Своей покорностью напоминают белокурых и сероглазых. Таковы Гаша, Степа, Руся, Цыганка из рассказа “Генрих” и Бедуинка из рассказа “Весной, в Иудее”. Все они отличаются смуглой тонкой кожей, с сухими дегтярными волосами и необыкновенно черными глазами:
вид она имела еще полудетский — маленькая, худенькая, черноволосая, с ничего не выражающими глазами цвета сажи, загадочно молчаливая, будто ко всему безучастная и настолько вся темная тонкой кожей, что отец когда-то говорил: “Вот, верно, такая была Агарь” (Гаша);
черные глаза и смуглое личико… волосы, щекотавшие ему подбородок (Степа);
длинная черная коса на спине, смуглое лицо с маленькими темными родинками… черные глаза, черные брови… волосы сухие и жесткие слегка курчавились… тонкая смуглая кожа (Руся);
плоские дегтярные волосы, довольно грубое кофейное лицо, бессмысленные синеватые белки (Цыганка);
глаза эти были необыкновенно черные и таинственные, лицо почти черное (Бедуинка).
Типичная смуглянка — крестьянская сирота Гаша. Безучастная и беззащитная, очень смуглая и темная, она рожает барину ребенка, отказывается выйти за него замуж и сама настоятельно рекомендует ему уехать из деревни, посмотреть мир.

Итак, на одном полюсе у Бунина рыжие, синеглазые и бледные, а на другом – блондинки, сероглазые и смуглые.

И напоследок еще о двух типах женской красоты, которые, судя по всему, были особенно притягательны для бунинских героев – загадочных «испанках» и неуловимых «мальчиках».

Героинь, с типичной испанской (а также персидской и иногда цыганской — судя по описаниям, для Бунина этот одно и то же) внешностью, в цикле встречается семь:
Его жена Анфиса, схожая скорее с испанкой, чем с простою русскою дворовой посмотрела вслед мужу своими кастильскими очами… ее смоляная головка, сделавшая бы честь любой светской красавице, гладко причесана на прямой пробор, в ушах висят серебряные серьги.
            У всех этих героинь очень черные волосы, черные глаза, великолепные бархатные брови и ресницы, а также пунцовые губы с непременным пушком над ними. При подобной “средиземноморской” внешности они могут быть как довольно смуглыми, так и бледными, белокожими. И все они красавицы:
темноволосая, чернобровая, красивая не по возрасту, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек (Надежда);
миловидная, с синеватым пушком на верхней губе и вдоль щек, со смородиновыми глазами (Дария Тадиевна);
очень бледная, черноглазая… черные волосы, гелиотроповые губы, с черным пушком над ними, совершенно мучительные в своей притягательности… черные брови и ресницы (“Начало”),
цыганско-испанское тело… губы ее, двигавшиеся над белыми зубами, были сизы, синеватый пушок на верхней губе сгущался над углами рта… тонкое, смугло-темное лицо было древне-дико… глаза, долгие, золотисто-карие, полуприкрытые смугло-коричневыми веками, глядели как-то внутрь себя — с тусклой первобытной истомой… из-под жесткого шелка смольных волос, разделенных на прямой пробор, поблескивали длинные серебряные серьги. (“Камарг”);
Дегтярные волосы, высоко поднятые прической, странно не соответствовали своей грубостью нежности ее детского лица. В мочках маленьких ушей покачивались золотые дутые кольца. И неправдоподобно огромны и великолепны были бархатные ресницы (“Сто рупий”);
А у нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие в своей густоте черные волосы, мягко блестящие, как черный соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь глаза; пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком (“Чистый понедельник”).
            Даже в Натали есть что-то от этого пленительного восточного типа:
            И даже не глаза, а черные солнца, выражаясь по-персидски. Ресницы, конечно, огромные и тоже черные.        

            “Испанки” очень похожи друг на друга, иногда настолько, что кажется, будто перед нами одна и та же героиня: не случайно у Анфисы и у героини рассказа “Камарг”, которые “живут” в разных странах и, видимо, в разных столетиях, совпадают прически и даже серьги оказываются одинаковыми.

Среди “испанок” преобладают “стройные” героини, что тоже не случайно: “испанки” такие же неземные существа, созданные для любви и поклонения. Типичные для них ситуации — “взаимная любовь” и “влюбленность”, невозможная — “роман с хищницей”: женственные, загадочные “испанки” не проявляют инициативу в отношениях и никому не причиняют зла.

С каждой из таких героинь связана непостижимая тайна, неразгаданная загадка, в каждой из них есть нечто мистическое, ирреальное или просто удивительное. В красивой немолодой женщине, расчетливой владелице постоялого двора герой узнает прекрасную возлюбленную своей юности (Надежда). В застенчивой жене старосты Лавра студент угадывает страстную Кармен (Анфиса). Дремлющее в кресле божественное создание оборачивается путаной (“Сто рупий”), а жаркая восточная красавица — трепетной монашкой (“Чистый понедельник”). Прекрасная незнакомка в считанные минуты рождает в душе юного героя первую влюбленность (“Начало”), такая же загадочная попутчица пробуждает романтические чувства едва ли ни у всех пассажиров (“Камарг”). Героя неумолимо влечет даже к скромной молчаливой Дарии Тадиевне, такой же таинственной и непонятной, как все остальные “испанки”.

            “Испанки” часто оказываются в странных, казалось бы, совершенно неподходящих для них обстоятельствах. Но как бы они ни “маскировались”, одного взгляда “кастильских очей” достаточно, чтобы понять, что перед нами “испанка”. “Испанки” отнюдь не пассивны по своему темпераменту, но роковые обстоятельства всегда оказываются сильнее. И хотя не каждая история с их участием заканчивается трагически, счастливый финал в романе с “испанкой” тоже невозможен: этот тип красоты — самый беспокойный, ранимый и не приспособленный к реальности. Характерная “испанка” — Анфиса. Тайная возлюбленная главного героя, черноглазая и черноволосая, загадочная и страстная, она после первого же свидания погибает от руки своего ревнивого мужа.

Трех других прелестных героинь цикла объединяет только то, что какой-то чертой своей внешности они напоминают мальчиков:
стройная, как мальчик (“Визитные карточки”);
похожа на высокого мальчика (“Речной трактир”);
черные волосы ее оказались, к моему удивлению, по-мальчишески коротко стрижены (“Начало”).

Эта странная и, казалось бы, незначимая особенность своеобразно влияет на развитие сюжета. Во-первых, во всех трех историях встреча героя и героини мимолетна: они встречаются на пароходе и на следующий же день расстаются (“Визитные карточки”); он утром видит ее мельком в церкви, а вечером — в трактире (“Речной трактир”); он наблюдает за ней в вагоне первого класса (“Начало”).

Во-вторых, во всех трех случаях герой невольно оказывается участником чужой истории, поскольку героиня уже принадлежит (или предназначается) другому: она давно замужем (“Визитные карточки”); она увлечена старым развратником (“Речной трактир”); она входит в поезд в сопровождении своего спутника (“Начало”).

И, наконец, в-третьих, в каждом из этих случаев наметившаяся драматическая ситуация разрешается благополучным образом: тайно изменив мужу, героиня сходит на берег и возвращается к своей обыденной жизни (“Визитные карточки”); герой вмешивается и разлучает прекрасную незнакомку с недостойным кавалером (“Речной трактир”); герой выходит из поезда, она остается (“Начало”).

Более того, об этой истории у них остается теплое воспоминание на всю жизнь: несмотря на мимолетность встречи, она необратимо (и положительно!) сказывается на жизни одного из них или даже на жизни обоих.

Перед вечером, когда пароход причалил там, где ей надо было сходить, она стояла возле него тихая, с опущенными ресницами. Он поцеловал ее холодную руку с той любовью, что остается где-то в сердце на всю жизнь, и она, не оглядываясь, побежала вниз по сходням в грубую толпу на пристани. (“Визитные карточки”);
На площади она тихо сказала: “Теперь пустите меня, я дойду пешком, я не хочу, чтобы вы знали, где я живу”, — и, вдруг поцеловав мне руку, соскочила и, не оглядываясь, неловко пошла вкось по площади. (“Речной трактир”);
И я покорно влез в эту пахучую мехом и зимней свежестью дедовскую шубу с огромным уже желтым и длинноостистым воротом, утонул в мягких и просторных санях и под глухое, полое бормотанье бубенцов закачался по глубокой и беззвучной снежной дороге в сосновой просеке, закрывая глаза и все еще млея от только что пережитого, смутно и горестно-сладко думая только о нем… (“Начало”).

На этом я заканчиваю свой рассказ о типах женской красоты в цикле «Темные аллеи» и их влиянии на развитие сюжета.

_______________________________
Приложение. Полная классификация героинь.